Роберт Хайнлайн - Чужак в чужой стране [= Чужой в чужой земле, Пришелец в земле чужой, Чужак в стране чужой, Чужак в чужом краю, Чужой в стране чужих]
— Сейчас.
Двадцать четыре часа спустя Бен перевел Джубалу две тысячи долларов. Через неделю Джубал, не получив от него никаких других известий, послал на адрес его офиса открытку: «Черт бы тебя взял, чем это ты так занят?» С некоторой задержкой пришел ответ: «Учу марсианский. Ваш водный брат Бен».
Часть 5
Его счастливая участь
Глава 34
Фостер оторвался от работы.
— Юноша!
— Сэр?
— Этот молодой человек… он теперь свободен. Марсиане отступились от него.
Дигби удивленно посмотрел на него.
— Прошу прощения. Есть какое-то молодое существо, для которого я должен что-то сделать?
Фостер ангельски улыбнулся. Никогда нет надобности в чудесах. С точки зрения Истины псевдопонятие «чудо» само себе противоречит. Но эта молодежь должна сама понять это.
— Не обращайте внимания, — ответил он мягко, — это маленькое мученичество, я присмотрю за ним сам. И знаете, юноша…
— Да, сэр?
— Называйте меня просто Фос, церемонии хороши в официальной обстановке, но не нужны в кабинете. И напоминайте, чтобы я не называл вас юношей. Вы прекрасно справились с предыдущей работой. Какое имя вы себе выбираете?
— У меня есть другое имя? — недоуменно спросил ассистент.
— Тысячи. Какое предпочитаете?
— Ну, за эту эру я и не выберу.
— А как вам нравится имя Дигби?
— О, очень хорошее имя. Спасибо!
— Не благодарите меня. Вы вполне заслужили его.
Архангел Фостер вернулся к работе, не забывая о маленьком деле, которое взял на себя. Он быстро прикинул, каким образом эта чаша может миновать маленькую Патрицию… и отругал себя за эту непрофессиональную, почти человеческую мысль. Ангел не должен ведать жалости; ангельское терпение не оставляет места для нее.
Марсианские Старшие достигли наконец элегантного решения своей главной эстетической проблемы и отложили ее в сторонку на несколько полных троек, чтобы не мешать появлению новых проблем. К этому времени птенец-чужак кончил докладывать (без спешки и почти бесстрастно) о том, чему он научился у своего народа, был удостоен похвалы и брошен, поскольку не представлял интереса для их дальнейших замыслов.
Они приняли накопленные им сведения и, ввиду того, что следовало проверить принимаемый вердикт, начали решать вопрос об исследовании эстетических параметров, включающих артистическую необходимость уничтожения Земли. Но эта проблема требовала большого ожидания.
Дайбуцу в Камакуре[55] снова был смыт гигантской волной, порожденной сейсмическим толчком в 280 км от Хонсю. Волна убила 13 000 человек и забросила маленького мальчика внутрь головы Будды, где он был обнаружен и спасен выжившими монахами. Мальчик прожил еще 67 земных лет после бедствия, лишившего его родителей, и не оставил после себя ни потомков, ни чего-либо заслуживающего внимания, за исключением рассказов о чудесном спасении. Синтия Дюшес ушла в монастырь, оповестив об этом весь мир. Спустя три дня она покинула его, но уже без фанфар. Бывший Генеральный Секретарь Дуглас перенес удар, парализовавший его левую руку, но не способность хранить доверенное ему достояние. Компания «Лунные Предприятия Лтд.» опубликовала сообщения о планах выпуска облигаций дочерней корпорации «Арес Чендлер». Исследовательский корабль с лайл-двигателем «Мэри Джейн Смит» совершил посадку на Плутон.
Епископ Окстон из храма на Нью-Гранд Авеню прочел проповедь на основе текста: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Матф., 24, 24). Он дал понять, что его обличение не направлено против мормонов, христианских ученых, католиков и фостеритов (особенно против последних), а равно странствующих проповедников, чьи добрые дела значат больше, нежели незначительные отличия в верованиях и обрядах, но на новоявленных еретиков, которые соблазняют истинно верующих отказаться от веры отцов. В субтропическом курортном городе в той же стране трое истцов под присягой сообщили сведения, содержащие обвинение в публичном разврате пастыря, трех его помощниц, плюс обвинение в содержании публичного дома. Окружной прокурор не нашел нужным возбуждать судебное преследование, поскольку в его картотеке хранилась уже дюжина подобных исков, однако свидетели никогда не являлись на разбирательства. Он указал на это обстоятельство, но представитель истцов заявил:
— На этот раз у вас будут свидетельства. Верховный епископ Шорт объявил, что этот антихрист не должен больше мутить воду.
Прокурор не очень интересовался антихристами… но близились выборы.
— Хорошо, но помните: без поддержки я мало что смогу сделать.
— Поддержка будет.
* * *Доктор Джубал Харшоу ничего не знал об этом случае, но был осведомлен о многих других и поэтому беспокоился. Он поддался самому коварному пороку: чтению новостей. В своем грехопадении он зашел так далеко, что стал абонентом клип-службы[56] по темам «Человек с Марса», «В.М.Смит», «Церковь Всех Планет» и «Бен Кэкстон». Но все равно на душе скребли кошки. Дважды он отбрасывал мысль приказать Ларри подключить чертову грохоталку.
Черт возьми, отчего эти ребята не могут черкануть ему письмецо вместо того, чтобы заставлять его волноваться.
— Ко мне!
Тут же появилась Энн, но он продолжал смотреть на снег и опустевший бассейн.
— Энн, — произнес он наконец, — арендуй нам тропический атолл и объяви о продаже этого мавзолея.
— Да, босс.
— Но аренда должна быть оформлена раньше, чем ты вернешь это добро индейцам. Я терпеть не могу отелей. Когда я последний раз писал что-нибудь для журнала?
— Сорок три дня назад.
— Пусть это будет тебе уроком. Начинай: «Предсмертная песнь дикого жеребенка»[57].
Бездны моих желаний нынче промерзли до дна,Из-под осколков согласий кровоточит моя душа.Тень былого экстаза хранит глухая стенаИ ветры меж горизонтов клочками надежд шуршат.Лохмотья изломанной плоти, слипшиеся кое-как,В вывихнутых ключицах пульсирует крови ток.Мертвеют мои глаза под колкой волной песка,Не прорастая взглядом сквозь давящий их песок.Зыбкий огонь лихорадки ясный лик окаймляет твой,Мне нечем тебя услышать, но голос звенит в мозгу.Что из того, что буду покрыт подступающей тьмой?Я не смерть, я разлуку с тобой перенести не могу.
— Сойдет, — сказал он хрипло. — Подпиши «Луиза М.Элькот» и отошли в журнал «Единство».
— Босс, это так вы понимаете стихотворение для журнала?
— Что? Его оценят позднее. Положи его в архив, и пусть мой душеприказчик использует его при организации моих похорон. В творчестве есть своего рода ловушка: работа более всего ценится тогда, когда автору уже нельзя заплатить. Литературная работа… Черт! Она состоит в том, чтобы гладить кошку, пока она не замурлыкает.
— Бедный Джубал! И никто-то его не пожалеет, вот он и жалеет сам себя.
— Опять сарказм. Ничего удивительного, что у меня работа никак не идет.
— Не сарказм, босс. Только надев башмак, узнаешь, где он жмет.
— Тогда прошу прощения. Олл райт, вот это пойдет в журнал. Заголовок: «Один на дороге».
Забыться можно и в петлеИ прикорнуть на плахеНо яд дает отпущенье грехов, убивая и страсти, и страхи.Кончает выстрел на летуИ обморок после допроса,Но склянка на столике у ночника решает любые вопросы,Вулкан согреет и сожжет,Душу газ успокоит,Но в дежурной аптеке тебе продадут забвенье с любой упаковке.Тебя схоронит монастырь,Коли от правды тошно,Но яд, что поднес дружелюбный врач — как посошок на дорожку.ХОР: Шепот выдохом стерт; вопль обрублен у рта…Смерть шипит, как змея, иль грохочет, как танк.Но приятней всего, завершая свой кругВыпить чашу веселья из дружеских рук.
— Джубал, — тревожно спросила Энн, — это у вас расстройство желудка?
— Как всегда.
— Это тоже для архива?
— Что? Это для «Нью-Йоркера».
— Они это не возьмут.
— Возьмут, да еще как. Оно же чудовищно. Они купят.
— Кроме того, в нем не все ладно с размером.
— Конечно! Всегда надо дать возможность редактору хоть что-то изменить, иначе он расстроится. А после того, как он чуть его почеркает, он лучше почувствует его аромат и купит. Милая моя, я стал избегать честной работы раньше, чем ты родилась, так что не учи дедушку. Слушай, давай я понянчусь с Абигайль, пока ты отсылаешь его в «Нью-Йоркер»? Эй! Так ведь время кормить Абигайль! Не ты должна была приходить, а Доркас.
